Судебная практика установления факта
27 марта 2019 г. Е. обратилась в суд с заявлением об установлении факта нахождения ее в период с 24 июня 2017 г. по 25 июня 2018 г. на иждивении супруга С., умершего 25 июня 2018 г. В обоснование заявления Е. ссылалась на то, что она состояла в зарегистрированном браке с С. и проживала с ним совместно до его смерти. С июня 2017 года Е. установлена инвалидность II группы (инвалид по зрению), в связи с чем она является нетрудоспособной, получает страховую пенсию по инвалидности, размер которой является незначительным, не может полностью себя содержать, ей требуется особый уход, размера получаемой ею пенсии недостаточно для оплаты жилья, приобретения продуктов питания, средств первой необходимости, она находилась на иждивении супруга. Оказываемая С. помощь носила для нее постоянный характер и была основным источником средств к существованию. С. брал на себя всю заботу по уходу и содержанию Е.
Установление факта нахождения на иждивении супруга С. необходимо Е. для назначения и выплаты ей страховой пенсии по случаю потери кормильца в соответствии с нормами Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях».
Отказывая в удовлетворении заявления Е. об установлении факта нахождения ее на иждивении супруга С., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Е. имела и имеет самостоятельный достаточный и постоянный доход, превышающий величину прожиточного минимума пенсионера в г. Москве, составлявший в 2017 году 11 561 руб., а в 2018 году - 11 816 руб. Сам по себе факт превышения дохода С. над доходом Е. не является достаточным основанием для установления факта нахождения Е. на иждивении ее супруга С.
Суд первой инстанции исходил из того, что Е. не представлено доказательств получения от супруга С. постоянной помощи, составляющей основную часть средств к ее существованию.
Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно отметив, что Е. не представлено бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что она находилась на иждивении своего супруга.
Кассационный суд общей юрисдикции судебные постановления судов первой и апелляционной инстанций оставил без изменения.
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда признала выводы судебных инстанций основанными на неправильном толковании и применении норм материального и процессуального права, указав следующее (№ 5-КГ21-25-К2).
Согласно ч. 1, п. 2 ч. 2 ст. 264, ст. 265 и 267 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций; суд рассматривает дела об установлении факта нахождения на иждивении; суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов; в заявлении об установлении факта, имеющего юридическое значение, должно быть указано, для какой цели заявителю необходимо установить данный факт, а также должны быть приведены доказательства, подтверждающие невозможность получения заявителем надлежащих документов или невозможность восстановления утраченных документов.
Из содержания приведенных положений процессуального
закона следует, что одним из обязательных условий для установления факта,
имеющего юридическое значение, является указание заявителем цели, для которой
необходимо установить этот факт в судебном порядке, а именно зависят ли от
установления данного факта возникновение, изменение, прекращение личных или
имущественных прав заявителя, заявителем также должны быть приведены
доказательства, подтверждающие невозможность получения надлежащих документов,
удостоверяющих этот факт, или невозможность восстановления утраченных
документов.
В соответствии с ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 28.12.2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» право на страховую пенсию по случаю потери кормильца имеют нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, состоявшие на его иждивении (за исключением лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние, повлекшее смерть кормильца и установленное в судебном порядке).
В ч. 2 ст. 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» определен круг лиц, которые признаются нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца, в их числе родители и супруг умершего кормильца, если они достигли возраста 60 и 55 лет (соответственно мужчины и женщины) либо являются инвалидами (п. 3 ч. 2 ст. 10 Федерального закона «О страховых пенсиях»; норма приводится в редакции, действовавшей на момент смерти С. - 25 июня 2018 г.).
Члены семьи умершего кормильца признаются состоявшими на его иждивении, если они находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была для них постоянным и основным источником средств к существованию (ч. 3 ст. 10 Федерального закона «О страховых пенсиях»).
Частью 6 ст. 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» предусмотрено, что нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, для которых его помощь была постоянным и основным источником средств к существованию, но которые сами получали какую-либо пенсию, имеют право перейти на страховую пенсию по случаю потери кормильца.
По смыслу изложенных норм Федерального закона «О страховых пенсиях» понятие «иждивение» предполагает как полное содержание члена семьи умершим кормильцем, так и получение от него помощи, являющейся для этого лица постоянным и основным, но не единственным источником средств к существованию, то есть не исключает наличие у члена семьи умершего кормильца какого-либо собственного дохода (получение пенсии и других выплат). Факт нахождения на иждивении либо получения существенной помощи от умершего кормильца членом его семьи может быть установлен в том числе в судебном порядке путем определения соотношения между объемом помощи, оказываемой умершим кормильцем, и его собственными доходами, и такая помощь может быть признана постоянным и основным источником средств к существованию нетрудоспособного члена семьи умершего кормильца.
Приведенные нормативные положения Федерального закона «О страховых пенсиях» об основаниях признания члена семьи находившимся на иждивении умершего кормильца судебными инстанциями применены неправильно.
Отказывая в удовлетворении заявления Е. об установлении факта нахождения ее в период с 24 июня 2017 г. по 25 июня 2018 г. на иждивении супруга С., суды первой и апелляционной инстанций, ошибочно истолковав понятие «иждивение», в нарушение норм Федерального закона «О страховых пенсиях» исходили лишь из того, что Е. в названный период имела самостоятельный достаточный и постоянный доход, превышающий величину прожиточного минимума пенсионера в г. Москве, а превышение дохода С. над доходом Е., по мнению судебных инстанций, не является достаточным основанием для установления факта нахождения Е. на иждивении ее супруга С.
Между тем Е. в заявлении об установлении факта нахождения на иждивении супруга С., пояснениях к этому заявлению ссылалась на то, что после того, как она в 2017 году получила инвалидность II группы по зрению (ослепла) и стала нетрудоспособной, ее супруг С. вел домашнее хозяйство и осуществлял за ней уход, оплату продуктов питания, коммунальных платежей, покупку лекарственных средств и средств первой необходимости, то есть оказывал супруге Е. помощь, являющуюся постоянным и основным источником средств к ее существованию, поскольку ее пенсии по инвалидности и других выплат было недостаточно для обеспечения жизненных потребностей.
В результате неправильного применения норм права, регулирующих спорные отношения, суды первой и апелляционной инстанций в нарушение положений ст. 56, 67, 196 ГПК РФ не дали надлежащей правовой оценки названным доводам Е. о том, что осуществление постоянного ухода за потерявшей зрение Е. было сопряжено для С. со значительными материальными затратами в целях удовлетворения ее жизненных нужд и потребностей, которые не покрывались за счет доходов самой Е.
Разрешая вопрос о том, находилась ли Е. на иждивении супруга С., суду надлежало выяснить, могла ли Е., будучи неработающим лицом, инвалидом II группы по зрению, при жизни супруга без его помощи обеспечивать себя всем необходимым (приобретение лекарственных средств, обеспечение специфического ухода, требуемого инвалиду по зрению, покупка одежды, продуктов питания, предметов первой необходимости, оплата коммунальных платежей, ведение домашнего хозяйства и т.п.).
Эти обстоятельства, имеющие значение для дела, судами первой и апелляционной инстанций не устанавливались. Судами не принято во внимание, что сам по себе факт наличия у Е. собственного дохода -получение пенсии и других выплат - не означает, что помощь со стороны супруга С. не являлась для Е. основным источником средств к существованию.
Кассационный суд общей юрисдикции, проверяя по кассационной жалобе Е. законность решения суда первой инстанции и апелляционного определения суда апелляционной инстанции, допущенные ими нарушения норм материального и процессуального права не устранил, не учел правовую позицию Конституционного Суда, содержащуюся в постановлении от 22 апреля 2020 г. № 20-П «По делу о проверке конституционности части 3 статьи 17 Федерального закона «О страховых пенсиях» в связи с жалобой гражданки И.К. Дашковой», согласно которой помощь, оказываемая члену семьи, являющемуся инвалидом, его кормильцем, может выражаться не только непосредственно в денежной форме, но и в осуществлении необходимого этому члену семьи (инвалиду) постоянного ухода за ним, сопряженного со значительными материальными затратами в целях поддержания жизнеобеспечения данного лица и удовлетворения его специфических нужд и потребностей, не покрываемых за счет доходов самого инвалида и фактически возлагаемых на его кормильца.
С учетом изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, направив дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.